Свою статью о популярном российском мультики известный журналист озаглавил вопросительным утверждением, но, судя по тексту, он так и считает…

• Иллюстрация: zarya.lv

 

 Популярный эстонский публицист, медиа эксперт и бывший главный редактор еженедельника Eesti Ekspress Прийт Хыбемяги опубликовал в издании Eesti Ekspress статью «Маша и медведь» — оружие идеологической диверсии?

", в которой делится соображениями по поводу популярного российского мультфильма.

Хыбемяги сообщает, что, зайдя в книжный магазин крупного торгового центра Таллина, обнаружил полку с ТОП-10 самых продаваемых книг. Порадовавшись за первые места в рейтинге эстонских авторов, он обратил внимание, что на восьмом месте стояла книжка-паззл мультика «Маша и медведь». «Каждому родителю хорошо известны эти новые мультяшные персонажи — благодаря ежевечерним детским телепередачам на государственном телевидении ETV2, детскому телепакету цифрового телеканала Elion или видеопорталу Youtube», — сообщает Хыбемяги, описывая рисованную пару так: сильный, неуклюжий и добродушный медведь и вихрем вьющаяся вокруг него, неутомимая и изобретательная непоседа Маша. Вместе они дополняют друг друга, уверен публицист.

«Детям ужасно нравится мультсериал „Маша и медведи“. Быстрый темп, смешные ситуации и всегда положительный финал. Но дети, знает ли, существа неиспорченные», — заявляет журналист, добавляя: «Меня же не покидает мысль, что „Маша и медведь“ — представители той самой российской „мягкой силы“, незаметно проникающей к нам гибридной формой идеологической диверсии без „зеленых человечков“ и красных флагов». Хыбемяги отмечает: «Не то, чтобы я был против современного визуального варианта призыва „Ребята, давайте жить дружно“ (намек на другой популярный мультик — прим. ИА REGNUM) к совместному проживанию, но хотелось бы этого по обоюдному согласию».

Прийт Хыбемяги признается, что пока он не обнаружил в сюжетах мультфильма «Маша и медведь» тайных смыслов, которые можно оценить как проникновение «кремлевской идеологии», но, добавляет он, подсознание ему готово просигнализировать, если нечто подобное достигнет телеэкрана.

Свои размышления эстонский публицист завершает так: «Но с другой стороны: какой должна была быть жизнь моего поколения, если даже в придуманном для детей развлечении мы пытаемся отыскать идеологическую диверсию?»