Александр Иванович перешагнул порог квартиры и снял с переносицы счётчик воздуха. Траты российской семьи в 2034 году

 

Шёл 2034 год. Александр Иванович перешагнул порог квартиры, повесил на вешалку плащ - и только тогда снял с переносицы датчик, показывающий, какой объем воздуха он потребил за время передвижения по Москве. Налог на воздух в России стали взимать уже лет пять назад - мотивировали тем, что на эти средства установят очистные сооружения.

Александр Иванович снял шагомер - за передвижение по улицам также брали налог, который, по уверениям чиновников, тратился на ремонт тротуаров.

Прошёл в комнату. Тёща, как обычно в это время, смотрела передачу "Новости Мавзолея", которые давали населению ощущение вечного покоя. На экране вокруг ленинского гроба расхаживал комментатор и вещал про стабильность во всех сферах. Жена варила макароны. Сын играл с рыжим котом, который ловил бумажный бантик.   

- Саша, ты заплатил налог на кота? - строго поинтересовалась тёща.

- Забыл.

- Опять! Как же так?

- Мама, вы бы болтали поменьше, - зло заметил Александр Иванович. - Из-за вас налог за разговор растёт. То ли дело папа.

Тесть кивнул и прожестикулировал что-то, пользуясь азбукой глухонемых. А потом отстучал тростью фразу азбукой Морзе.

- Старый матерщинник, - подумал Александр Иванович.

Налог на разговоры ввели, чтобы граждане не тратили время на обсуждение реформ, тогда как нам нужно экономически догнать и перегнать Украину.

Вся квартира среднестатистического россиянина теперь мигала огоньками датчиков, фиксирующих речь, движения, траты услуг ЖКХ. Их поставляла государству корпорация, принадлежащая друзьям Того, Кого Нельзя Называть.  

Александр Иванович зашёл в ванную. С отвращением бросил взгляд на мыльную воду в ванне, где уже помылась вся семья - налог на воду был слишком высок, чтобы каждый мог мыться в своей воде. 

На унитазе тикал датчик налога на естественные отправления.

После макарошек с кислым кетчупом "Экономный" Александр Иванович с женой отправились в спальню. На кровати мигал датчик, который подсчитывал время, потраченное на сон и соитие. Полноценный секс стоил дороже, поэтому многие граждане перешли на самоудовлетворение, которое датчик пока определять не мог. Сексом в других комнатах заниматься было нельзя - повсюду стояли видеокамеры.

Александр Иванович то и дело косился на датчик, потом нервно сказал:

- Я не могу в такой обстановке! Уж лучше как в прошлый раз, на свалке. Там не следят.

- Летом мы бы могли поехать за город, - вздохнула жена. - Я же говорю: лучше купить дом в деревне! Вырыть колодец, топить печь дровами. Насколько дешевле! И шагомерами там не пользуются, потому что тротуаров нет. 

- А где работать? - Александр Иванович откинулся на подушку и закрыл глаза. - Там почти все деньги уходят на земельный налог. Люди хлеб с лебедой пекут.

- В наши магазины стали завозить ржаной с ягелем - "Магаданский" называется. И с еловой хвоей - "Соловецкий". Пишут, в нём витаминов много. - Жена обняла мужа: - Саша, может быть, нам на акцию пойти оппозиционную? "Час без кандалов"?

- Чтобы обвинили в работе на Госдеп и выгнали со службы?

- Устройся в Госдеп официально, - оживилась жена. - Теперь разрешают оппозицией работать, чтобы другие страны видели, что у нас демократия.

- А ты знаешь, какой договор с ними заключают? "Согласен подвергнуться дисциплинарному наказанию в любое время в любом месте от любого патриота России".

В дверь позвонили. Александр Иванович и его жена вскочили и стали поспешно одеваться. Оба побледнели, у жены тряслись руки, у мужа дёргалось веко. 

Россияне жили в постоянном страхе, поскольку все писали друг на друга доносы. В своём гражданском рвении они даже утомили спецслужбы, которые ввели норму: не более одного доноса в месяц с человека. 

- Саша, давай не будем открывать, - умоляюще прошептала жена.

Но тёща, исполнительная женщина советской закалки, уже распахнула дверь. На пороге стояли двое полицейских и хмурая дама из налоговой службы. 

- Здравствуйте, у вас проживает кот Рыжик? - Произнесла она, сверившись с каким-то документом...