– Почему вам не вывезти всю семью в Киев?
– Слушайте, у людей там собственная жизнь, работа, у внука учеба, у жены старая мать, которую этот обыск впечатлил больше всего – своей бессмысленностью... Никто не планировал бежать оттуда. Даже я, когда в 2008 году уезжал сюда работать, не задумывался об эмиграции: сначала проводил в Москве каждые выходные, потом приезжал все реже, но об окончательном переезде речь не шла.
– А теперь?
– Теперь, похоже, нет выбора.
– Я знаю о вашем обращении к президенту Украины – упростить процедуру получения убежища для россиян, которых преследуют в России по политическим мотивам...
– Да, и есть основания думать, что эта просьба услышана.
– Но нужны ли Украине люди, которые уже не сумели помочь России?
– Я говорю вовсе не о том, чтобы перетаскивать на Украину всех несогласных из России. Я хочу лишь, чтобы у российской оппозиции было ощущение тыла, возможности в крайнем случае переехать в сравнительно близкую страну, где понимают их язык и заинтересованы в настоящих профессионалах. То, что профессионалы из России вытесняются, поскольку там не нужны и даже опасны интеллектуалы с собственным мнением, очевидно для всех, да власти и не скрывают этого. Наиболее наглядная черта современной российской власти – похвальная откровенность: иллюзий нет ни у кого.
Я хотел бы дать российской оппозиции чувство, что они могут на Украине чувствовать себя в безопасности, что их способности тут востребованы, что у них есть альтернатива чувству постоянного преследования, с которым в России сейчас живут очень многие. Гораздо больше, чем пресловутые 14 процентов.
– Но, думаю, переезд на Украину лично вам, скажем, дался не слишком легко...
– Самым трудным было понять, что Украина – другая страна, иной космос. Есть такое понятие – «ложные друзья переводчика»: слова, которые звучат похоже, а значат противоположное. Скажем, «урода» по-польски – «красота».
Украина выглядит необыкновенно похожей, почти родственной, а между тем это совершенно другая история. И хотя я ехал сюда без всяких имперских комплексов, без самоощущения «старшего брата» и т.д., я предполагал, что освоиться с местной политической реальностью будет просто: выучить основные события за двадцать лет независимости, познакомиться с главными персонами...
Только потом, когда я начал серьезно это изучать, стало ясно, что Украина была другой не только при советской власти, не только в девятнадцатом веке... И язык, и характер, и политика – всё по собственным лекалам. И то, что иногда из Москвы кажется мелочностью или провинциальностью местной политической жизни, на самом деле масштабная драма, со своими героями и злодеями. В России этого не понимают многие – не только обыватели, но и власть.
Общество – всегда портрет вождя
– Вы полагаете, украинскую независимость там так и не приняли всерьез?
– Проблема в том, что огромная часть российского населения всегда имеет те убеждения, которые ей навязываются или транслируются: общество – всегда портрет лидера, зеркало его навязчивых идей. Так, при Сталине жили в сплошной паранойе, при Брежневе – в летаргии, в распаде, не лишенном уютности. Сегодня Россия живет во внутреннем мире Владимира Путина, как бы у него в голове. А он, как большинство силовиков, уверен, что мы окружены врагами, что Украина – недогосударство и стоит выгнать отсюда нескольких зловредных националистов, как она радостно бросится в объятия Русского мира, только того и ждет.
– Почему тогда, по-вашему, он еще весной 2014 года, имея мандат на вторжение от Сов-Феда, не дошел до Киева?
– Именно потому, что увидел сопротивление. Крым достался ему поразительно легко, потому что сразу после революции новая власть растерялась. Но в Донецке и Луганске понадобилась серьезная помощь России, чтобы контроль над границей и всей территорией Донбасса не был восстановлен уже к зиме. Не думаю, что его остановило общественное мнение, Европа, Штаты – в своем внутреннем мире он наверняка уверен, что большая часть простых американцев завидуют русским, у которых такой крутой лидер, а европейцы только и мечтают о снятии санкций... Но то, что Украина не готова стелиться под Русский мир, стало для него серьезным потрясением.
– Какова, по-вашему, дальнейшая судьба Новороссии?
– Украинский контроль над границей восстановлен не будет, Минские соглашения выполняться не будут – как не выполняются и сейчас, – и, поскольку не получилось создать независимую Новороссию или хоть сухопутный коридор на Крым, эти территории будут использовать как предмет бесконечного торга. Как орудие давления на украинскую власть. Как тему для пропаганды, средство бесконечного разогрева аудитории, хотя уже видно, как иссякает этот ресурс. Фактически оккупированная Россией часть Донбасса, конечно, в Кремле никому не нужна, это территория хаоса, беззакония и грабежа, понимаемого некоторыми как пассионарность. Впрочем, могу допустить, что настоящая пассионарность выглядит именно так.
– А в перспективе?
– В перспективе это, конечно, украинская территория. Особенно если Украина сумеет стать привлекательнее, чем Россия. И пока – со всеми трудностями и глупостями – она движется в этом направлении.
– Вы считаете, Путин обиделся именно на вашу цитату в поддержку Савченко?
– Как раз не убежден. Путин ничего не делает сразу. Это отличительная черта, его почерк – он выжидает примерно год. Думаю, он обиделся на что-то другое.
– А допускаете вы, что Савченко запущена в украинскую политику с умыслом – как бомба под Порошенко?
– Ну нет, в такую сложную конспирологию я не верю. Да и у самой Савченко нет президентских амбиций – они ей приписываются, как мне, скажем, приписывалась просьба к Януковичу об украинском гражданстве. А я всего-то сказал на его встрече с журналистами, что подумываю о переводе своего де-факто пребывания в Киеве в статус де-юре.
Так и она – сказала, что если придется, если выберут. Но всерьез она, насколько могу судить, совершенно этого не хочет. Она видит себя скорее транслятором народных чаяний, а в первую очередь – организатором обмена украинских пленных, пребывающих сейчас в России. Занимается проблемой Сенцова, например. Еще она может быть использована – и, по-моему, не возражает – для переговоров с Донбассом. Там как раз есть люди, которым по темпераменту и характеру проще разговаривать с ней.
Свежие комментарии